По данным МЭА, мировой спрос на нефтепродукты может вырасти примерно на 6,1 млн баррелей в сутки в период до 2022 г. Новые требования, вводимые Международной морской организацией с 2020 г. в отношении судового топлива, могут привести к повсеместному росту цен на нефтепродукты. Wood Mackenzie утверждает, что расходы судоходных компаний на топливо могут вырасти более чем на 50%, до 174 млрд долларов в год. Есть и оценки увеличения расходов на топливо на 85%. Но помимо удара по судовладельцам, эти изменения могут иметь кумулятивный эффект и отразиться на тарифах на грузоперевозки, ценах на автомобильное и авиатопливо.
Руководство крупнейшего мирового трейдера нефти и нефтепродуктов – компании Vitol – считает, что это «перевернет рынок», поскольку подлежащее запрету судовое топливо с высоким содержанием серы (4% от мирового спроса на нефть) является важной составляющей процессов переработки на многих НПЗ. Эксперты предполагают, что цены на нефтепродукты (судовое топливо, дизтопливо, бензин и авиакеросин) могут вырасти на 10-20 долларов за баррель. Рост тарифов на морские перевозки приведет к увеличению стоимости поставок нефти на НПЗ. Многие нефтеперерабатывающие заводы не смогут выдержать таких изменений. В непростое положение попадут европейские нефтеперерабатывающие заводы. Credit Suisse предсказывает скорое закрытие нескольких НПЗ во Франции, в том числе и из-за решения Международной морской организации. Этому будет способствовать и недавнее решение французских властей о запрете с 2040 г. продаж в стране автомобилей с бензиновыми и дизельными двигателями, а также последовательном стимулировании со стороны государства продаж электромобилей.
© РИА Новости, Михаил Климентьев
«Роснефть» стала самой дорогой по капитализации российской компанией, стоимость ее акций выросла в прошлом году на 60%. Благодаря последовательной, проводимой на протяжении вот уже более пятнадцати лет, стратегии на поглощение многочисленных активов в России и за рубежом, или «пылесоса», по определению Путина, добыча ВИНК в прошлом году вышла на рекорд в 265 млн т н. э.
В июле компания стала победителем аукциона на разработку Эргинского месторождения в Ханты-Мансийском автономном округе, последнего крупного актива из нераспределенного фонда с запасами в 65,777 млн т. Хорошее пополнение портфеля – примерно половина того, что удалось прирастить «Роснефти» в прошлом году.
Так, по данным DeGolyer & MacNaughton, доказанные запасы углеводородов ВИНК с учетом активов поглощенной «Башнефти» составили 37,772 млрд б. н. э. (5,111 млрд т н. э.). За год запасы ВИНК выросли на 3% или 131 млн т н. э. Доля компании в российской нефтедобыче составляет около 40%, а в мировой добыче 6%. Отдельная история – газовые проекты «Роснефти». Добыча газа в 2016 г. у компании составила 67,1 млрд куб. м, что на 7,3% выше показателя предыдущего года. ВИНК обогнала «НОВАТЭК» и стала лидером среди российских независимых газодобытчиков.
Компания утверждает, что средний показатель удельных затрат на добычу углеводородов составляет в настоящее время 2,5 долларов за баррель н. э., хотя ряд российских экспертов подвергают сомнению эту цифру. Можно отметить существенный рост бурения у «Роснефти»: несмотря на плохую ценовую конъюнктуру в 2016 г. объем эксплуатационной проходки вырос в прошлом году на 35% по сравнению с 2015 г., а число новых скважин составило 2,6 тыс. единиц. Компания пошла по пути развития собственного сервиса: поглощение в прошлом году «Таргина» позволило выйти на долю внутреннего сервиса в бурении на уровне 60%.
Даунстрим сектор в российской экономике имеет значительные перспективы. В последнее время большой прогресс в нефтеперерабатывающей отрасли более десяти лет показывают компании, объединенные в группу «Новый Поток». Даунстрим в нефтяной отрасли России возглавляет Дмитрий Мазуров. Помимо нефтепереработки группа работает в сфере консалтинга и управления инвестициями.Основным ее активом является Антипинский НПЗ
Заметной фигурой недавней венской ноябрьской конференции «Проектное управление в даунстрим в СНГ и Восточной Европе» был главный инженер завода Сергей Мурзин.
В ходе проведения третьей ежегодной конференции, руководители и менеджеры, работающие в даунстриме, обговаривали развитие отрасли. Представлены были и проектные институты.
Обсуждались новаторские идеи в строительстве и технологических разработках. Плодотворная дискуссия проходила относительно внедрения проектов и угрозы их нереализации.
Во время работы конференции созывались круглые столы по различным проблемам. Был заслушан доклад Сергея Мурзина относительно налаживания контактов с иностранными компаниями, в частности поставщиками нефтепродуктов и субподрядчиками. Он наметил главные принципы работы с ними.
Сергей Мурзин сообщил о планах завода на последующие несколько следующих лет. Перспективы довольно хорошие, поскольку предприятие, перерабатывающее ежегодно 400 тысяч тонн нефти, через 10 лет достигло мощности в 9 миллионов. Весной предусматривается запуск установки по выработке высокооктанового бензина (стандарт Евро-5).
Полезным мероприятием были организации экскурсий на ведущие европейские предприятия, расположенные вблизи Вены. Среди них выделяются OMV Швехат НПЗ и Borealis. На этих предприятиях соблюдаются стандарты промышленной и экологической безопасности. Для обычных граждан может быть полезна информация о наличии в Австрии услуги «Зеленый телефон». Круглосуточно любой житель, проживающий близко от заводов может по телефону запросить информацию об экологической ситуации на предприятии. А то, что экологическая приемная есть и на Антипинском заводе, известно далеко не каждому. Учитывая реализацию социальных проектов, «Новый поток» имеет значительные перспективы на долгосрочное развитие.
Давайте посмотрим на одного из мировых лидеров нефтяной промышленности компанию ExxonMobil. Ее капитализация сейчас составляет $420 млрд, а капитализация «ЛУКойла» - $70 млрд, он в шесть раз дешевле. При этом запасы нефти американской фирмы оцениваются в 3,12 млрд тонн, а «ЛУКойла» - в 2,8 млрд тонн, что весьма сопоставимо. Добывает «ЛУКойл» нефти всего в два раза меньше, чем Exxon.
Такую же аналогию можно провести и с другими российскими и западными компаниями, в результате чего мы действительно увидим недооцененность отечественных предприятий. В чем же причина и как зарубежные фирмы зарабатывают больше средств (и, соответственно, дороже стоят на биржах)?
Ценность нефтяной компании заключается не только в объеме запасов нефти на месторождениях, но и в способности превращать эти запасы в прибыль для акционеров. Чем больше поток прибыли, тем лучше и тем дороже компания. А прибыль складывается из двух составляющих: от добычи и продажи сырой нефти и от переработки нефти в другие продукты с их последующей реализацией.
Для начала посмотрим на диаграмме 1 соотношение добычи и переработки (коэффициент Ксп) у нефтяных предприятий. Здесь видно, что ВИНК (вертикально интегрированные компании) перерабатывают около половины нефти, которую сами добывают. А в это время у ExxonMobil данный коэффициент составляет порядка 200%, то есть компания перерабатывает в три раза больше нефти, чем добывает сама: фактически ExxonMobil перерабатывает нефть, например, «ЛУКойла», получая дополнительно на каждой переработанной тонне дополнительный доход, и весьма немалый.
Отметим, что в структуре финансовых результатов ExxonMobil за 2007 год на сегмент upstream* приходится только 65% чистой прибыли, еще около четверти обеспечивается за счет сегмента downstream** и более 10% - благодаря химическому производству.
Как видно из представленных диаграмм, и средняя цена реализации продукции, и соотношение чистой прибыли к добыче у ExxonMobil в три-четыре раза превосходят аналогичные показатели «ЛУКойла» и «Роснефти». Это заветные цифры, характеризующие недостаточную операционную развитость российских ВИНК и объясняющие соответствующее отставание в рыночной капитализации. Так что впору говорить о локальной переоцененности российской нефтянки. Кстати, глубина обвала стоимости акций на бирже 25 июля текущего года это косвенно подтверждает.
Практически все компании оцениваются на рынке в сумму, немного превосходящую размер их выручки. Это характеризуется так называемым коэффициентом P/S (капитализация / выручка). Когда предприятие активно растет и инвесторы верят в его светлое будущее, коэффициент может быть 1,3 и выше. Когда компания стагнирует или близится кризис доверия инвесторов, коэффициент опускается, например до 0,9. Таким образом, рост выручки в любом случае положительно сказывается на капитализации фирмы: рост выручки на 1 руб. в среднем вызывает повышение капитализации на 0,9–1,3 руб. Отсюда понятно: чтобы акции дорожали, как уже упоминалось выше, надо продавать больше и по более высокой цене. Для нефтяной компании это означает следующее:
Видно, что эти варианты расположены в порядке возрастания от экстенсивного пути развития бизнеса к интенсивному. Причем под переработкой можно и нужно понимать производство не только бензина, мазута и дизеля, но и базовых мономеров для органического синтеза, а также полимерной продукции и изделий из нее. На каждом этапе в этой цепочке будет создаваться дополнительная прибавка к конечной цене реализации, а значит, возрастет совокупная выручка компании. Это является не только залогом увеличения капитализации, но и фактором значительного повышения устойчивости бизнеса в целом, так как бизнес диверсифицируется. И то и другое очень позитивно для восприятия акций инвесторами.
Наверное, многие уже отметили, что в приведенной выше лестнице российские ВИНК находятся на первой или в лучшем случае на второй ступени, так как пока не в состоянии переработать даже 60% собственной нефти. В то же время ведущие зарубежные аналоги активно позиционируются как раз на третьей ступени, производя из собственной и чужой нефти продукцию высокого передела. Именно это обеспечивает дополнительные объемы продаж как в натуральном, так и в денежном выражении, позволяя иностранным компаниям иметь гораздо большую среднюю цену реализации продукции и, соответственно, получать намного большую выручку при сопоставимых или даже меньших по сравнению с российскими ВИНК объемах добычи нефти.
Казалось бы, все понятно: активно стройте НПЗ и пожинайте плоды в виде роста финансовых результатов и котировок собственных акций! Однако российские компании пока не спешат это делать. Почему?
Строительство НПЗ - процесс длительный и очень затратный. Чтобы построить завод, способный на современном уровне перерабатывать нефть в высококачественное топливо (Евро-4/5), необходимо вложить порядка $350–400 на каждую тонну переработки, то есть завод мощностью 6 млн тонн в год будет стоить $2,1–2,4 млрд. Для сравнения: сейчас «ЛУКойл» владеет третьим по мощности НПЗ «Волгограднефтепереработка» мощностью порядка 9,5 млн тонн.
Создание производства полиэтилена или полипропилена требует уже в разы больших вложений. Срок окупаемости этих проектов лежит в горизонте шести-семи лет и более. При таком сроке повышаются риски как финансово-экономического, так и политического характера. Рисковать просто так никто не хочет. Тем более что рынок нефтепродуктов цикличен и периоды высокой рентабельности (как сейчас в России и как лет пять назад в США) сменяются периодами нулевой и даже отрицательной (как в США сейчас и 25 лет назад). В эпоху высоких цен на нефть издержки НПЗ растут, прибыль снижается из-за падения спроса со стороны потребителей.
Где гарантия, что, вложив миллиарды в строительство завода, компания не столкнется с тем, что через шесть-семь лет доход от переработки упадет до минимальной отметки и об окупаемости можно будет забыть на длительный срок? Такие примеры есть. В свое время крупные американские ВИНК рассматривали переработку как нечто побочное и не соответствующее основному бизнесу ни по масштабу деятельности, ни по уровню рентабельности. Было это в далекие 1980-е, и тогда в руководстве ВИНК всерьез поднимался вопрос о выводе НПЗ из структуры нефтяных холдингов. В это время, словно предвидя будущее и воспользовавшись весьма низкими ценами на нефтеперерабатывающие активы, компания Valero Energy скупила большое число НПЗ. Когда доходность в нефтепереработке начала расти из-за падения цен на нефть, она получила колоссальные прибыли, став одним из ведущих игроков на этом рынке. Теперь экономический цикл в отрасли пришел в ту же точку, где находился в начале 1980-х, и для переработки в Штатах наступили тяжелые времена. Данный сегмент в составе ВИНК показывает нулевую рентабельность или даже убыток. Недаром «ЛУКойл», давно купивший сеть заправок ConocoPhillips в США, в этом году начал их частичную продажу - упала прибыльность, снизился и интерес к активу.
В Европе дело обстоит получше, а в России и вовсе до такого кризиса пока еще сравнительно далеко. Таким образом, хорошая новость заключается в том, что экономические циклы в нефтепереработке не совпадают по фазе от региона к региону: где-то спад, но где-то в это время подъем. Именно поэтому отечественные ВИНК модернизируют заводы на территории РФ, а в Европе покупают уже готовые активы - там более понятный налоговый режим, платежеспособный клиент и самые высокие цены на топливо. Однако много НПЗ в Европе не купить. Тот же «ЛУКойл» смог приобрести долю в сицилийском предприятии после многих лет неудач, когда активы буквально вырывали у него из рук. Порой, кажется, по чисто политическим соображениям. Так было в Голландии, Прибалтике, Польше. Даже в Сербии покупка «Газпром нефтью» контроля в национальной компании NIS встречает ожесточенное сопротивление. Поэтому масштабная экспансия в Европу для российских фирм практически нереальна. Для значительного увеличения объемов переработки надо строить предприятия здесь и сейчас. Причем не только в европейской части, но и в Западной Сибири и на Дальнем Востоке. Это помимо снижения затрат на транспортировку позволит ориентироваться на разные рынки с различной динамикой спроса и фазой цикла.
Итак, опасность неблагоприятного развития макроэкономической ситуации есть. Ее можно сгладить, но устранить полностью нельзя. Прибавим сюда отсутствие стимулирующей глубокую переработку налоговой политики: ведь в настоящее время действуют вполне высокие экспортные пошлины на нефтепродукты глубокой переработки и немалые импортные пошлины на ввоз уникального оборудования. Все это формирует не лучший фон для развития сегмента downstream.
И вот тут как раз нужна поддержка государства. Необходимо налоговое стимулирование, способное сделать глубокую переработку настолько выгодным бизнесом, чтобы ВИНК шли на самостоятельное строительство НПЗ. Налоговые льготы должны быть прямо пропорциональны глубине и доле собственной переработки в операционной структуре компании, причем распространяться они могут и на другие сегменты деятельности. И это логично, когда надо создать условия для ускоренного развития: раз ты производишь особо чистый бензин и дефицитный полимер - получи дополнительные льготы по налогу на добычу. Справедливо? Вполне! Раз ты не гонишь по дешевке нефть за границу, а делаешь из нее ценный продукт здесь, на месте, развивая экономику и создавая новые рабочие места, значит, ты используешь российские недра эффективнее других и имеешь право на дополнительные преференции.
В настоящее время поворот именно к такому отношению в высших властных структурах постепенно намечается. Если такая позиция возобладает, компании начнут гораздо активнее создавать прибавочную стоимость и развивать высокотехнологичный перерабатывающий сегмент своего бизнеса. Тогда можно будет сравнивать «ЛУКойл» и ExxonMobil напрямую, у них будут сходные операционные структуры и похожие структуры доходов. Пока же это внутренне разные компании.
Итак, можно сказать, что проведенный анализ показывает: российские вертикально интегрированнные нефтяные компании на самом деле еще недостаточно вертикально интегрированы. Соответственно, ждать быстрого роста котировок ранее, чем данное операционное несовершенство будет устранено, не приходится. Единственными драйверами роста остаются мировые цены на нефть и налоговые изменения, связанные со снижением ставки НДПИ и пересмотром системы исчисления экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты, которые позволят компаниям оставлять себе больше операционной прибыли, чем это возможно сейчас.
* Upstream - добыча
** Downstream - переработка и сбыт
Вот уж не думал, что подобный вопрос меня заинтересует. Однако произошло вот что - у меня дома проводили интернет и по тарифу было 6 мегабит, но при этом скорость не поднималась выше одного мегабита. Несправедливость? Что же делать? Полез в настройки роутера и обнаружил среди прочих два интересных параметра Upstream SNR и Downstream SNR.
Итак, что такое Downstream SNR и UPstream SNR? Вначале немного нужной теории, а в конце плавно вытекающий ответ на этот интересный вопрос.
ADSL (англ. Asymmetric Digital Subscriber Line - асимметричная цифровая абонентская линия) - модемная технология, превращающая стандартные телефонные аналоговые линии в линии высокоскоростного доступа.
Технология ADSL представляет собой вариант DSL, в котором доступная полоса пропускания канала распределена между исходящим и входящим трафиком несимметрично - для большинства пользователей входящий трафик значительно более существенен, чем исходящий, поэтому предоставление для него большей части полосы пропускания вполне оправдано. Обычная телефонная линия использует для передачи голоса полосу частот 0…4 кГц. Чтобы не мешать использованию телефонной сети по её прямому назначению, в ADSL нижняя граница диапазона частот находится на уровне 26 кГц. Верхняя же граница, исходя из требований к скорости передачи данных и возможностей телефонного кабеля, составляет 1,1 МГц. Эта полоса пропускания делится на две части - частоты от 26 кГц до 138 кГц отведены исходящему потоку данных, а частоты от 138 кГц до 1,1 МГц - входящему. Полоса частот от 26 кГц до 1,1 МГц была выбрана не случайно. Начиная с частоты 20кГц и выше, затухание имеет линейную зависимость от частоты.
Такое частотное разделение позволяет разговаривать по телефону не прерывая обмен данными по той же линии. Разумеется, возможны ситуации, когда либо высокочастотный сигнал ADSL-модема негативно влияет на электронику современного телефона, либо телефон из-за каких-либо особенностей своей схемотехники вносит в линию посторонний высокочастотный шум или же сильно изменяет её АЧХ в области высоких частот; для борьбы с этим в телефонную сеть непосредственно в квартире абонента устанавливается фильтр низких частот (частотный разделитель, англ. Splitter), пропускающий к обычным телефонам только низкочастотную составляющую сигнала и устраняющий возможное влияние телефонов на линию. Такие фильтры не требуют дополнительного питания, поэтому речевой канал остаётся в строю при отключённой электрической сети и в случае неисправности оборудования ADSL.
Передача к абоненту ведётся на скоростях от 1,5 до 6 МБит/сек, хотя сегодня существуют устройства, передающие данные со скоростью до 8 МБит/сек, однако в стандарте такая скорость не определена. Скорость служебного канала может варьироваться от 15 до 640 КБит/сек. Причём каждый канал может быть разделён на несколько логических низкоскоростных каналов. Максимальная скорость линии зависит от ряда факторов, таких как длина линии, сечение и удельное сопротивление кабеля. Также существенный вклад в снижение скорости вносит тот факт, что для ADSL линии требуется витая пара (а не лапша) причём экранированная, а если это многопарный кабель, то и с соблюдением направления и шага повива.
DownStream SNR (уровень соотношения сигнал/шум нисходящего потока)
Чем выше данный показатель, тем лучше. Если у Вас показатель 5-10dB, то это не очень хорошо (скорее всего «входящая» скорость будет где то в пределах 2-4 мегабита/сек Высоких скоростей Вас скорее всего «не видать». Если у Вас показатель 15-20 dB то это означает, что уровень сигнала позволит Вам работать на 4-8 мегабита /сек на прием сигнала (для интернета, где нисходящий поток значительно превышает входящий это особенно важно). Ну а значения более 20 dB уже признак «хорошего, гарантированного качества» для линии. Чем больше показатель, тем более скоростная у Вас линия.
Аналогично для UPstream SNR, только для исходящего от клиента потока.
У меня показатели были в районе 10. Решив, что это непорядок - я решил переключится на другую линию, подведенную к квартире и о чудо: показатели стали около 30:) Проблема с интернетом была таким образом решена.
Чтобы понять, что такое Peering (пиринг), Upstream (апстрим) и Downstream (даунстрим) давайте представим, что всю жизнь вы были администратором домовой сети, но вдруг захотели выйти на новый уровень — решили продавать интернет своим пользователям, тем самым, встать на путь маленького, но гордого провайдера города М.
«Чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить что-нибудь ненужное?» (с) кот матроскин
Решение принято, продавать вы будете интернет, но чтобы его продавать, требуется его сначала купить. Здесь начинается самое интересное, вы начинаете общаться с крупными операторами связи, сравнивая цену, торгуясь, блефуя, с одной лишь целью — купить интернет, как можно дешевле. Тот, у кого вы будете покупать интернет и будет ваш Upstream. Upstream’ов у вас может быть несколько, чем больше их количество, тем надежнее у вас сеть. Даже у крупных операторов связи случаются аварии и в ваших же интересах, чтобы на момент аварии у одного оператора у вас был резерв в виде другого крупного оператора связи. Однако, отказоусточивость не единственный плюс, имея нескольких Upstream’ов вы можете тем самым снижать себе стоимость услуги пугая их поочередно, что отключитесь т.к. у его конкурента и качество лучше и дешевле.
Меняю мыло и трико
На холодное пивко!
И так, вы развиваетесь, дела идут в гору, однако узнаете, что большинство ваших пользователей качают контент с небольшого провайдера в соседнем районе. Встает логичный вопрос, зачем платить за это вашему Upstream’у, если можно договориться с этим небольшим провайдером и обмениваться трафиком/контентом бесплатно. Решение принято, вы идете к провайдеру-соседу с коньяком и коммерческим предложением. Коньяк ему нравится, предложение вроде-бы тоже, в итоге вы заключаете соглашение о бесплатном обмене трафика между своими сетями, это соглашение называется Peering’ом. Жизнь налаживается, затраты на покупку трафика у Upstream’ов сокращаются, вы понимаете всю прелесть Peering’a. Окрыленные такими перспективами, взяв еще одну бутылочку коньяка и коммерческое предложение вы идете уже к крупному оператору связи «К», коньяк ему уже не очень нравится, как и коммерческое предложение. Оператор «К» предлагает протестировать пиринг, думая, что дело сделано вы соглашаетесь… Однако, не все так просто, в результате тестирования оказывается, что трафика в вашу сторону в 3 раза больше чем в его. Естественно, Оператору «К» не выгоден этот пиринг и он предлагает вам его покупать за символическую сумму. Вы считаете, что это не справедливо, ведь под пирингом подразумевается обмен трафиком сеть на сеть, однако разум и умение считать вам подсказывает, что даже на этих условиях его выгоднее покупать. Грустно, досадно, но такова жизнь.
«Купить часы за пять миллионов не круто, круто суметь их продать.»(с)
Еврейская мудрость
Прошло время, сеть расползалась по городу и стала второй по величине. В процессе роста, к вам начали обращаться маленькие операторы связи, с целью купить у вас интернет. Сделав соответствующую накрутку, вы с радостью его продаете… Таким образом, у вас появляются первые downsteam’ы. Здесь, вас уже как апстрима ничего интересного не ждет, ваша цель — предоставить отказоустойчивую услугу по привлекательной цене. Однако, не спешите радоваться, вас ждет блеф, обман и провокации, в общем все то, к чему вы прибегали, когда вы становились на путь провайдера. Маленькие операторы связи, будут всячески пытаться сбивать цену, говоря, что ваш прямой конкурент в городе продаете дешевле. Тут уже остается верить или нет. Кто-то будет откровенно врать, а кто-то нет, чтобы понять понадобится опыт и знание рынка.
